НУЖНО БЫТЬ ДОБРЫМ К ЛЮДЯМ...»
Так считает бывший фронтовик, кавалер орденов Отечественной войны 1 и 2 степени Гарли Бозаганов После череды пасмурных и дождливых дней выглянуло, наконец, солнце. «Теперь можно и поработать», - с удовольствием подумал Гарли ага, глядя как золотой свет наполняет комнату. Яшули любит возиться в своем маленьком огороде, где всё посажено его руками. Чуть свет, он уже на ногах. Вернее на одной ноге, вторая осталась там, в далекой Северной Осетии шестьдесят четыре года назад.
Помогая себе все еще сильными, несмотря на возраст, руками, Гарли ага добрался до порога, ловко перенес свое, такое же крепкое тело на самодельную тележку и, отталкиваясь деревянным утюжком от земли, покатил по дорожке к ровным квадратикам своих плодово-овощных плантаций. Оглядел набухающие бутоны на розовых кустах, поправил пленку на грядке с болгарским перцем, пообрывал усики на земляничной рассаде, повыдергивал упрямо тянущиеся наружу сорняки на грядке с картошкой и направился к делянке с редисом. Окучил тяпкой междурядье, потом вытянул за маковку краснобокий овощ, отер ладонью и протянул мне. Редиска была сочной и сладкой. «Эх, нам бы такой огород в ту голодную зиму, когда полк попал в окружение, - улыбается старик, - мы и редиске были бы рады. Все-таки редиска – это не водяной орех».
Повоевать Гарли Бозаганову довелось недолго, но та страшная мясорубка, в которую он попал, снится и по сей день. Правда, уже всё реже, но снится. Перейдя через Марухский перевал, немцы рвались к грозненской нефти. Перед войсками, оборонявшими Кавказ, была поставлена задача: не дать фашистам продвинуться дальше, удержать плацдарм любой ценой. Завязались ожесточенные бои, но силы тогда, в начале войны, были неравны и полк, в котором служил Гарли, попал в окружение. Это произошло в Кабардино-Балкарии. Быстро закончились боеприпасы, а затем и продовольствие.
Голод и холод... Они тоже составляют неотъемлемую часть воспоминаний о днях минувшей войны. Поначалу бойцов тайком подкармливали мамалыгой местные жители, но пришла небывало холодная для тех курортных кавказских краев осень, выпал ранний и обильный снег, и тоненький ручеек поставок иссяк. К тому же почти в каждом доме окрестных сел разместились немецкие и румынские солдаты, и любые контакты местного населения с бойцами жестоко карались.
Вот тогда они и научились находить под слоем снега, на берегу Терека, водяные орехи. Невкусный продукт, но это все же было лучше, чем совсем ничего.
- Гарли, оденься потеплее, холодно, - услышал он голос жены. Оразджемал стояла на дорожке и держала в руках мужнин пиджак. «Холодно... - усмехнулся он. - Что она знает о холоде, когда мороз пронизывает до костей, когда вся одежда на тебе мокрая, когда зуб на зуб не попадает и кажется, что эта стужа никогда не кончится, и ты уже никогда не согреешься». Усмехнулся, но всё же подъехал и взял пиджак.
Однажды группа бойцов, в которую вошел и Гарли, получила задание сходить на разведку, оценить расположение немецких частей и наметить пути выхода из окружения. Их было одиннадцать человек, в том числе и женщина-врач. Сейчас Гарли ага уже не помнит, почему она оказалась в их рядах. Видимо так было предусмотрено заданием. В его условия входил также строжайший запрет подавать звуковые и световые сигналы: любой шум, любая вспышка могли выдать разведчиков.
Ночью переправились через Терек, разведали обстановку и двинулись в обратный путь. Переходить бурную реку пришлось уже в другом месте. Когда выбрались на берег и рассчитались, оказалось, что не хватает одного бойца, а именно женщины-врача. Кричать и звать было нельзя, но и оставить в беде товарища они не могли. Пришлось вернуться и обследовать берег. Вскоре они её обнаружили: сильным потоком женщину снесло вниз по реке, но она каким-то чудом сумела ухватиться за торчащую из воды корягу. Стучала от холода зубами, плакала, но молчала. Подхватив боевого товарища, разведчики здесь же, уже в четвертый раз, переправились через реку. В лесочке на берегу решили немного передохнуть. Насквозь промокшие, они не имели права даже развести костер, чтобы обогреться и просушиться. Разгребли руками снег, добрались до земли и сели на неё. Земля, конечно, была промерзлой и не грела, но им казалось, что от неё исходит тепло. Это была своя земля.
Долго отдыхать не пришлось. Кто-то из солдат заметил неподалеку темные очертания, похожие на притаившихся немецких автоматчиков. Сколько их было они в темноте - сосчитать не могли, в бой вступать тоже не рискнули и стали по-пластунски отползать в лес. Когда рассвело, разведчики в бинокль внимательно оглядели место, где, как им показалось, прятались фашисты и рассмеялись: оно было усеяно припорошенными снегом пеньками.
Блокада хоть и бывает долгой, но не бывает вечной. В конце 1942 года подоспело подкрепление, и полк с боями стал прорываться из окружения. Бои, бои, бои... Один за другим, почти без перерыва. В одном из таких боев, когда они обходили село Герпелес, чтобы взять его с тыла, старший сержант Гарли Бозаганов был ранен в ногу разрывной снайперской пулей. Не почувствовав боли, он по инерции пробежал еще несколько метров и упал. Бежавший рядом его земляк и однополчанин Егендурды остановился, чтобы помочь товарищу, но не смог, он сам был ранен навылет в грудь.
- Тот немецкий снайпер был, наверное, неплохим парнем, - не то в шутку, не то всерьез говорит Гарли ага, задумчиво разравнивая тяпкой бортики редисковой грядки, возле которой мы с ним сидим. - Он ведь мог запросто убить меня, но не убил, пожалел.
Пуля «доброго снайпера» разнесла солдату ногу чуть ли не в клочья. А когда закончился бой, санитары положили Гарли на лошадь и отвезли в медсанбат. Потом был госпиталь в Орджоникидзе (ныне Владикавказ), где врачи пытались спасти парню ногу, но не смогли. Больше года он провел на больничных койках в Нальчике и в Ереване.
В феврале 1944 года, возвращаясь домой, Гарли Бозаганов познакомился в поезде с русским парнем, сибиряком Дмитрием. Тот тоже отвоевал своё, потеряв на фронте руку. Долгая дорога сдружила фронтовиков, и когда состав уже катил по туркменской земле, Гарлы искренне предложил:
- Слушай, друг, поехали в мой аул. Поживешь немного, отдохнешь, а понравится – останешься.
- Я бы с удовольствием, да нужно двигаться дальше. А, может, ко мне в Сибирь махнём?
Они рассмеялись, пожали друг другу руки и расстались. Каждый понимал, что нет ничего лучше родного дома, где их с нетерпением ждут дорогие, близкие люди. «Больше мы не виделись, но долго переписывались, - говорит Гарли ага, - Дима всё звал меня к себе, приглашал поохотиться. Только какой из меня охотник с одной ногой? В лучшем случае – рыбак. Потом письма перестали приходить. Наверное, ушел из жизни мой друг. Жаль».
Много лет прослужил Гарли Бозаганов в системе бытового обслуживания и социального обеспечения. Вышел на пенсию и переселился сюда, в небольшой домик в поселке Бикрова рядом с Ашхабадом, где свежий воздух и любимые грядки. В гараже стоит «Запорожец» с ручным управлением, но Гарли ага им редко пользуется: всё, что нужно, привозят дети. Да и у самого еще есть сила в руках и воля к жизни. У него большая семья – четыре дочери, пятнадцать внуков, правнук. Дети давно живут отдельно, но почти каждый день приезжают в гости к родителям. Зато с ним от рассвета до заката его жена – милая, преданная и заботливая Оразджемал.
Восемьдесят шесть лет – возраст спокойной мудрости, время подведения итогов. Какую же главную заповедь из долгих жизненных странствий вынес для себя яшули Гарли ага?
- Жизнь не так длинна, как кажется, поэтому нужно научиться ценить, любить и беречь всё, что окружает тебя - семью, друзей, мир, благополучие. И еще: нужно быть добрым к людям. Это главное.
Искандер ДЖАН. Ашхабад.
|
